Как женщины и мигранты становятся инструментами западного влияния в странах СНГ

Иностранные НКО имеют широкий спектр сфер деятельности в странах ближнего зарубежья. Это и экономические программы, социальная поддержка населения, подготовка лидеров общественного мнения, программы, нацеленные на защиту прав женщин. Это типовая модель влияния, адаптированная под каждую страну, отметила в интервью изданию Sputnik заместитель директора по научной работе национального исследовательского института развития коммуникаций (НИИРК), кандидат философских наук, доктор социологических наук Валентина Комлева.

Подобные организации называются в разных странах по-разному: НКО, НПО (неправительственные организации) и ННО (неправительственные некоммерческие организации).

Цели создания НКО всегда разные, рассказывает Валентина Комлева. «Например, цели создания иностранного НКО – помогать странам бороться с бедностью, развивать демократию, защищать права женщин и мигрантов. Казалось бы, цели благие, но именно этим инструментом и пользуются зарубежные организации для продвижения своих интересов», — объясняет эксперт.

Самый эффективный способ влияния – через образование. Это позволяет Западу создать сочувствующих ему людей. «Антироссийская тематика среди молодежи наращивается недружественными странами. Есть те, которые напрямую работают с молодежью через образовательную систему: даются гранты, молодежь уезжает за рубеж, там получает образование и проходит социализацию. Там формируются симпатии к образу жизни в западных странах и внушается мысль, что Россия – это место, где молодёжи невозможно развиваться. Все это у молодых людей закладывается, они приезжают домой и пропагандируют эти мысли своим сверстникам, рассказывая, что там хорошо, а в России плохо. Им все начинает не нравиться», — делится Комлева.

«Были еще примеры: в странах центральной Азии сейчас проводят конкурсы, которые позволяют стать конкурентоспособным. Например, конкурс проектов предпринимателей: молодой человек выигрывает конкурс, его финансируют и помогают в реализации бизнес-идеи. По итогу вся семья благодарна США, что поддержали и профинансировали молодого предпринимателя. Таким образом и попадают под влияние. Это не значит, что влияние в прямом смысле — «в голову вбивают». Работа идет долгая, системная, тонкая», — объясняет эксперт.

«Есть иностранные НКО, деятельность которых направлена на формирование информационного пространства. В этот сегмент НКО идут наибольшие антироссийские вложения, а берут туда только «правильно» настроенных журналистов», — рассказывает Валентина Комлева.

По словам эксперта, есть и механизмы, имеющие «двойное дно». Сначала создаются социально значимые, благородные проекты, а потом они резко меняют свою деятельность и становятся антироссийскими. Например, женские организации. Сначала эти организации помогают женщинам защитить свои права, выступают против насилия в семьях и абьюза, а потом вдруг эти женщины выходят на митинги против России.

В странах центральной Азии есть часто действуют НКО, специализирующиеся на правах мигрантов. «Мигрантам рассказывают об их правах, потом им объясняют, что в России права ущемляются, они должны требовать защиты своих прав, желательно непосредственно на территории России. Казалось бы, сегмент по защите прав мигрантов – благородный, а потом происходит резкий антироссийский разворот. Мои коллеги просматривали социальные сети и пришли к выводу, что контент по вопросам миграции в России на национальном языке становится очень агрессивным», — рассказывает Комлева.

В Молдове, Грузии, Армении и Кыргызстане очень большие объемы иностранного финансирования, больше, чем национальные вложения, просто потому, что там разрешено учреждение и финансирование НКО иностранцами, считает эксперт.

Проще всего зарегистрировать иностранное НКО в Армении, Кыргызстане и Молдове. «Но в первых двух странах – самая простая процедура и открытия иностранного НКО, и финансирования, и софинансирования без каких-либо нюансов. Именно поэтому в этих странах огромное количество иностранных НКО. В Казахстане тоже легко, но есть особенности», — рассказывает Валентина Комлева.

«Кроме того, есть проблема отчетности в этих странах. То есть в некоторых странах при сдаче отчетности НКО должно отображаться иностранное финансирование, это отдельно выделяется. А вот в Кыргызстане и Армении законодательно это должно отображаться, но в реальности этого в отчетах нет. У них в целом достаточно творческий подход к финансовым отчетам НПО. И иностранных НПО в этих странах больше всего на всем постсоветском пространстве», — резюмирует Комлева.

Сложнее всего обстановка с иностранными НКО в Туркменистане, их там просто официально нет. Легче – в Узбекистане и Таджикистане, там законодательство запрещает регистрацию и финансирование иностранных НКО, но НКО может пролезть буквально везде, например — через государственные программы GONGO.

«Очень интересная тема – в самой структуре некоммерческих организаций есть GONGO (Government-Organized Non-Governmental Organization). Это некоммерческие организации, которые создаются и финансируются правительством под видом гражданского общества, которые реализуют интересы самих правительств. Например, NED (Национальный фонд поддержки демократии) и USAID (агентство США по международному развитию) – это GONGO. И тогда становится очевидно, что здесь вовсе не гражданский интерес, как это преподносится в массы, а правительственный.

В Туркменистане тоже могут финансировать иностранные НКО через GONGO. Турецкое агентство международного развития сейчас очень активно работает на территориях тюркоязычных стран ближнего зарубежья. Оно тоже финансируется государством. И эти нюансы расставляют все точки над i, в чьих интересах это всё работает», — объясняет эксперт.

Или, к примеру, в Таджикистане и Узбекистане есть НПО, которые находятся за рубежом, но они поддерживают и финансируют разовые проекты и программы, не открывая при этом представительство на территории этих стран. «Они не формируют структуру НПО на территории страны, т. к. законодательно это невозможно, но они поддерживают различные программы: круглые столы с учеными или журналистами, программы, реализующиеся государственными структурами и университетами. Например, такие методы использует USAID, Фонд открытого общества Сороса, NED», — объясняет Комлева.

Меры по борьбе с финансированием и созданием иностранных НКО в странах СНГ – ужесточение закона, считает Валентина Комлева. «В Казахстане в 2020 году попытались ужесточить закон в отношении иностранных НКО. Сразу же началось давление, митинги, якобы ущемляются права гражданского общества. И по итогу никаких поправок в законодательство внесено не было», — комментирует эксперт.

«В Кыргызстане вероятность принятия законопроекта о урегулировании иностранных НКО будет сильно зависеть от лоббистов этих некоммерческих организаций. Если они реально влияют на политическую элиту в этой стране, то никакие законопроекты приняты не будут. Это будет показатель. Лоббисты не допустят принять такой законопроект, если влияние есть», — объясняет она.

Также в Кыргызстане с прошлого года лежит проект закона о регистрации СМИ, который еще находится в статусе рассмотрения. «Новые правила в этом проекте предусматривают много чего интересного: иностранцам будет много чего запрещено, например, нельзя открыть масс-медиа на территории Кыргызстана, в том числе и в формате НКО и финансировать их из-за рубежа. Также проект предусматривает подведение услуг СМИ к разряду общественных услуг, контроль за которыми будет значительно выше, нежели за всеми остальными видами общественных услуг. Это предполагает, что учредитель медиа-издания не определяет политику этого издания. То есть получается, что в случае «нелояльного» контента масс-медиа будут штрафовать или закрывать», — рассказывает Валентина Комлева.

В Беларуси, по словам эксперта, и до августа 2020 года было не так просто открыть НКО, действовали правовые рамки. «Но после августа 2020 года в Беларуси усилился контроль за иностранным финансированием и иностранными организациями. Усилился также и контроль за контентом разных НКО. То есть открыть НКО, даже российское, будет очень непросто», — делится Комлева.

Нельзя отрицать того факта, что очень многие иностранные НКО вели на территории РФ антироссийскую работу. «Мы и результаты видели. Поэтому очень многие, в особенности блогеры, которые работали на антироссийские НКО, до февраля 2022 года (начало СВО) после принятия закона об ужесточении иностранных организаций уехали в Грузию и в Кыргызстан. То есть их деятельность на территории РФ после принятия закона была затруднена», — делится эксперт.

По мнению Валентины Комлевой, для России принятие закона о ужесточении контроля за иностранными НКО сыграло положительную роль. «В перспективе хотелось бы сегментировать эти НКО, потому что некоторые организации были вынуждены закрыться, но они несли пользу для общества и пользу для межстрановых коммуникаций. Я думаю, нужно усилить контроль за содержанием их деятельности, за содержанием проектов, контента. Тогда будет баланс», — заключила она.